Как власти замыливают заявления о нарушениях на выборах
В конце июня я подал в Следственный комитет заявление о преступлении, где просил возбудить уголовное дело в отношении жуликов из Екатерингофского, подделавших дату выпуска местной газеты с объявлением о старте предвыборной кампании. Подлог раскрывался легко: в одном из опубликованных решений ИКМО оказалась ссылка (с датой и номером!) на решение горизбиркома, принятое на несколько дней позже.
Заявление спустилось в ГСУ СК по Санкт-Петербургу, где лично его руководитель г-н Клаус распорядился передать заявление о преступлении в горизбирком. Я, не найдя в законодательстве подтверждения такой смелой новелле в уголовном процессе, нажаловался в центральный аппарат СК. Там питерским следователям погрозили пальчиком, в результате чего многострадальное заявление было передано в прокуратуру города. С просьбой в случае выявления признаков преступления вернуть его обратно в СК.
Прокуратура тоже решила не делать за СК его работу… и передала заявление в ГУВД. Там, рассудив, что им тоже не очень интересно, спустили заявление в УМВД по Адмиралтейскому району. Оттуда, в свою очередь, заявление ушло в 77 ОП.
Так (спустя четыре с половиной месяца!) заявление было, наконец, зарегистрировано в книге учёта сообщений о преступлениях.
Ирония ситуации в том, что начальник 77 ОП Ильгиз Даминов — хороший друг главы Екатерингофского Олега Смакотина, главного бенефициара фальсификаций. Подчинённые Даминова активно препятствовали независимым кандидатам на стадии выдвижения и регистрации и покрывали нарушения муниципалов.
Так что ЦИК может сколько угодно грозить фальсификаторам Генпрокуратурой, а по факту заявления попадают на рассмотрение хорошим друзьям этих фальсификаторов.
—
